Можно ли представить себе что-то более серое, унылое и мрачное, чем завод по сжиганию мусора? У любого из нас почти наверняка не хватит воображения, чтобы это сделать. Дымящие трубы, унылые фасады, неаппетитные потеки на стенах – вот та картинка, которая встает перед глазами любого человека. Если он, конечно, не знаменитый архитектор Фриденсрайх Хундертвассер.

Хундертвассер родился в бедной еврейской семье в Вене, в 1928 году, в шесть лет начал рисовать. Почти сразу после окончания Второй Мировой поступил в Венскую академию художеств. Архитектурная слава пришла к нему в начале 1980-х годов, когда по заказу городских властей Вены он построил в родном городе необыкновенный жилой дом, до сих пор носящий его имя. Чуть позже, в 1988 году, он получил заказ на преобразование венского завода по сжиганию отходов.

Здание завода Шпиттелау существовало с 1971 года, но в 1987 году пострадало от пожара и нуждалось в реконструкции. Не совсем понятно, почему тогдашнему венскому бургомистру Гельмуту Цильку пришла в голову мысль поручить реконструкцию именно Хундертвассеру - приверженцу «органического» зодчества и борцу за экологию. Архитектор, заявлявший «я хочу, чтобы меня звали волшебником растительности или чем-то в этом роде», был категорически против идеи сжигания мусора вместо его утилизации. Он, разумеется, отказывался принимать участие в проекте. Но бургомистр оказался настойчив. Во-первых, он пообещал, что производство будет экологически чистым. Во-вторых, заверил, что польза, приносимая заводом, не ограничится только переработкой мусора. Благодаря использованию новейших технологий, тепло от сжигания отходов можно пустить на обогрев десятков тысяч венских квартир и близлежащего госпиталя.

В итоге архитектор согласился. Но настоял на установке дополнительных фильтров, удаляющих из продуктов переработки тяжелые металлы, диоксид серы и кислоты. В результате стоимость строительства увеличилась едва ли не вдвое, но зато трубы завода украшают зеркальные золотые шары, которые выполняют не только декоративную, но и очистительную функцию. Остальные инженерные вопросы Хундертвассер предоставил решать специалистам, а сам сконцентрировался на дизайне здания.

Идеальной постройкой в представлении архитектора всегда была та, в которой отсутствуют прямые линии и ровные поверхности. «Прямые линии безбожны, - уверял он, - так как просто не существуют в природе, они не дают человеку достичь гармонии и ведут к упадку». И хотя в архитектуре завода невозможно обойтись без создания простых вертикальных стен, они так ярко раскрашены в излюбленной манере Хундертвассера, на них столько пестрых пятен и неровных линий, что визуально каждая стена кажется причудливо изогнутой и деформированной.